Meenutusi metsamarjadest: tähtsusetust toidulisast magusa nostalgiani

Artikli avamiseks täies mahus vajuta paremas veerus asuvale nupule PDF.

Abstract

Recollections about Wild Berries: From a Marginal Food Supplement to Sweet Nostalgia

Воспоминания о диких ягодах: от несущественной добавки к пище до сладкой ностальгии

This article examines the ambivalent status coinciding with the symbolically rich meanings of wild berries as food, relying mostly on ethnographical archives (especially correspondents’ archive) of the Estonian National Museum, but likewise contemporary food blogs, cookbooks, magazines and other materials. The aim of the paper is to focus on what kind of personal as well as cultural meanings and values berry recollections reveal and moreover, how cultural and personal memory are related in people’s recollections about picking and consuming wild berries.
It was revealed that the marginal status of wild berries in Estonian food culture was influenced by social hierarchies and corresponding ways of life, conditions for cooking and by availability of other foodstuffs. Although wild fruits grow in nature and seemingly belong to everyone, land ownership and forest management rues have limited peasants’ rights to pick berries. Therefore people considered berries also as a private property. At the end of the 19th century, the beginning of the 20th century wild berries were consumed by different social classes which seems to make them a food uniting people from different social strata, however recollections reflected rather different culinary practices and ways how wild fruit was eaten. In pre-modern remembrances wild berries were seen mostly from the pragmatic perspective (as a supplementary food and source of income), with modernisation and urbanisation other values of wild berries came to fore (e.g. foraging as a leisure activity; culinary uses of wild fruits).
In correspondents’ recollections continuity between the food economy prior to the World War II and the Soviet time was considered important – both foraging and making one’s own preserves were seen as practices confirming this continuity. “Collective memory” (Halbwachs 1992) of these times was not so much related to nostalgic feelings, nostalgia was present in more private recollections. Food produced in the farm or in Soviet allotment gardens was prioritised, only after that came food gathered from nature.
Today wild berries have an important position in food culture, both in nutritional and culinary sense – they are considered healthy, natural, local and seasonal food. Food literature, including food weblogs, highlights their excellent tastes. Although availability of deep freezing technology at homes has made it possible to extend the summer season over the winter wild berries still have some aura of exclusivity. The tastes of wild fruits have given them high status in fine dining restaurants as well as in home gourmet.
What does current nostalgia for the sustainability of the peasant culture and the desire to see continuity with our great-grandmothers food culture tell us about the values praised in the modern food culture? – “Private nostalgia” (Wilson 2005) related to wild berries in food weblogs relates to contemporary memory culture and to the ways how we interpret our food traditions. Landscapes of wild food are perceived both belonging to the past as well as to the present. Tasting wild berries is like making a travel back to the past – it makes us feel as if we experience the same as previous generations did. However, the positive nostalgia in food blogs, that stresses the continuity of the (peasant) traditions brings out sweet memories from the past and foregrounds pleasant dishes and the plenty of our time. What is missing are bitter aftertastes that characterised labour-consuming effort of producing food oneself until the 1990s.
In the present urban society where what we eat is multiply mediated, food from nature, including wild fruits, has become a symbol of genuinity and purity. Collecting and preserving wild berries oneself has become also a moral act – a reaction to industrially produced food, an attempt to decrease one’s ecological footstep as a consumer (cf. Biltekoff 2012: 178). People’s reflections about wild berries do not relate foraging with the lower social status (unless this is a way of earning additional income), it is considered healthy way of spending time especially for urban folks. As so few of us are related to producing food collecting wild berries may make us feel that we are making our food instead of being passive consumers. The re-discovery of foraging may refer to the need to know where our food comes from, to live simple and sustainable life, although romanticizing pre-modern peasant’s way of life (cf. Hall 2013). Berries picked and preserved by oneself have become once again important part of families’ food economy, but not due to the deficiency but because of the wish to make conscious choices in the anonymous cycle of food production and consumption. In addition, gathering wild fruits has acquired ritual, meditative and almost therapeutic meanings.

Резюме Эстер Бардоне
В данной статье исследуется амбивалентный статус, соответствующий символически богатому значению дикорастущих ягод как продукта питания, прежде всего полагаясь на этнографические архивы (особенно корреспондентские архивы) Эстонского национального музея, а также современные блоги о еде, кулинарные книги, журналы и другие материалы. Цель работы – сконцентрировать внимание на типе личного, а также культурного значения, рождаемого воспоминаниями о ягодах, и более того, насколько культурная и личная память связаны в воспоминаниях людей со сбором и потреблением дикорастущих ягод.
Было обнаружено, что на маргинальный статус дикорастущих ягод в пищевой культуре Эстонии повлияла социальная иерархия и соответствующий жизненный уклад, условия для приготовления пищи и доступность других продуктов питания. Хотя дикие плоды растут на природе и, казалось бы, принадлежат всем, земельная собственность и правила ведения лесного хозяйства ограничивали права крестьян на сбор ягод. Поэтому народ считал ягоды частной собственностью. В конце 19 и в начале 20 века дикорастущие ягоды потреблялись различными социальными классами, поэтому казалось, что этот типпищи объединяет людей из различных социальных слоев, однако воспоминания отражают довольно разные способы приготовления и потребления диких плодов. В досовременных воспоминаниях дикорастущие ягоды в основном рассматривались с прагматической точки зрения (в качестве дополнительного питания и источника дохода), а с наступлением модернизации и урбанизации в связи с дикими ягодами возникли иные ценности (например, сбор ягод в качестве проведения свободного времени, использование диких плодов в кулинарии).
В воспоминаниях корреспондентов проявилась важность преемственности производственной экономики до Второй мировой войны и советского периода – собирательство для еды и пополнение личных запасов подтверждали данную преемственность. «Коллективная память» (Halbwachs 1992) тех времен не была столь ностальгической, ностальгия присутствовала в более личных воспоминаниях. Предпочтение отдавалось продовольствию, произведенному на хуторе или в советских колхозных садах, и лишь затем шла еда, собранная на природе.
Сейчас дикорастущие ягоды находятся на важном месте в культуре питания, как благодаря питательности, так и кулинарным качествам – считается, что дикорастущие ягоды являются здоровой, природной, местной и сезонной пищей. Литература по питанию, включая блоги, подчеркивает великолепный вкус ягод. Хотя возможностьи глубокой заморозки в домашних условиях позволяет продлить летний сезон и зимой, дикорастущие ягоды сохраняют ауру эксклюзивности. Вкус диких плодов обеспечил их высокий статус как в изысканных ресторанах, так и в домашней кулинарии.
Что говорит нам современная ностальгия по экологичности крестьянской культуры и желание видеть преемственность культуры питания наших прабабушек о восхваляемых в современной культуре питания ценностях? «Личная ностальгия» (Wilson 2005) рассказывает о том, как дикорастущие ягоды в интернет-блогах по питанию соотносятся с современной культурой памяти и с тем, как мы интерпретируем наши традиции в еде. Ландшафты дикорастущих продуктов питания воспринимаются как относящиеся к прошлому, так и к будущему. Попробовать дикие ягоды – это как попасть в прошлое, прочувствовав то же, что и поколения до нас. Однако положительная ностальгия в блогах о еде, подчеркивающая преемственность (крестьянских) традиций возрождает приятные воспоминания из прошлого, выдвигая на первый план вкусные блюда и занимая наше время. Отсутствует горькое послевкусие, характеризующее трудоемкие усилия по приготовлению пищи до 1990 гг.
В современном урбанистическом обществе, где наша еда обрабатывается несколькими посредниками, природные продукты, в том числе дикорастущие плоды, стали символом естественности и чистоты. Сбор и сохранение дикорастущих ягод стали моральным актом – реакцией на произведенную промышленным способом еду, попыткой снизить влияние на экологию в качестве потребителя (см. Biltekoff 2012: 178). Рефлексия о дикорастущих ягодах не относит собирательство к более низкому социальному статусу (если только это не способ дополнительного заработка), данный процесс, особенно для горожан, считается здоровым способом проведения свободного времени. Поскольку немногие из нас связаны с производством еды, то сбор дикорастущих ягод может дать нам почувствовать, что мы сами участвуем в производстве своей еды, а не являемся лишь пассивными потребителями. Перерождение собирательства можно соотнести с потребностью в знаниях о происхождении пищи, стремлением к простой и самодостаточной жизни, вкупе с идеализацией досовременного крестьянского образа жизни (см. Hall 2013). Ягоды, собранные и сохраненные собственными руками, вновь стали важной составляющей семейной продовольственной базы, но не вследствие дефицита, а благодаря желанию делать сознательный выбор в анонимном цикле производства и потребления продуктов питания. Помимо этого, сбор диких ягод приобрел ритуальное, медитативное и почти терапевтическое значение.