Tüüpide sõda. Isikute ja ideoloogiate osast regilaulude sõjajärgses avaldamisloos
Abstract
Tüüpide sõda. Isikute ja ideoloogiate osast regilaulude sõjajärgses avaldamisloos
Eesti vanem laulutraditsioon, regilaul on olnud sümboolses mõttes eesti folkloori esindusžanr, regilaulude kogumine ja avaldamine on Eesti folkloristika nurgakive selle algusest, 19. sajandi teisest poolest peale. Eesti rahvusliku liikumise juhi, üle-eestilise rahvaluule kogumisaktsiooni algataja Jakob Hurda eesmärk „Vana kandle“ (VK) nimelise väljaandeseeria alustamisel oli anda rahvale tagasi temalt kogutud ja unustusest päästetud „vanavara“. Samas pidas ta silmas väljaande teaduslikku külge, et seda saaks kasutada eesti keele ja ajaloo uurimiseks.
Ka 20. sajandi keskel, nõukogude okupatsiooni tingimustes sai regivärsside avaldamine ettekäändeks, miks jätkata arhailise folkloori kogumist ning uurimist.
Hoolimata üllastest ideedest ning avalikkuse huvist, ei ole regilaulude publitseerimine kuigi edukas olnud. Juba Jakob Hurda ajal takistas VK koostamist tööjõu- ja rahapuudus. Samad probleemid, lisaks koolkondlikud eelistused tabasid regilaulude väljaandjaid nii iseseisvas Eesti Vabariigis kui nõukogude perioodi eesti folkloristikas.
Sõjajärgsete folkloori uurimiskeskuste juhid olid kõik regilaulu-uurijad: Herbert Tampere Kirjandusmuuseumis, Ülo Tedre Keele ja Kirjanduse Instituudis ning Eduard Laugaste Tartu Ülikoolis. Kõik olid võimekad, aga erineva iseloomu, saatuse ja karjäärimudeliga folkloristid, kes lähenesid regilaulude uurimisele ja avaldamisele erinevalt, suisa vastandlikult: filoloogiliselt ja etnoloogiliselt.
Stalini surma järel taas alanud „Vana kandle“ ettevalmistustööd olid optimistlikud, tööplaanid suurejoonelised. Kokku kutsutud „Vana kandle“ kolleegiumi töö aga sumbus üksikasjade üle peetud vaidlustesse, millest tõsiseim oli tüpoloogia üle peetu. Vaidlused olid nii silmapaistvalt viljatud, et sekkuma pidi filoloogiline avalikkus.
VK väljaandmise arutelud käivitasid regilaulude tüpoloogia ning teksti, muusika ja esitustavade eripärade uurimise laine, millel oli määratu tähtsus eesti folkloristika terminoloogilises ja teoreetilises arengus. Samal ajal korraldati mitmes Eesti piirkonnas rahvaluule välitööde seeriad, mille käigus õnnestus teha hindamatuid regilaulude helisalvestusi.
Ometi ei jõutud tüpoloogiliste koolkondade vaidlustes – filoloogilise koolkonna laulutekstidel põhinev temaatiline tüpoloogia versus etnoloogilise suuna laulutekstil, viisil ja kontekstil põhinev funktsionaalne tüpoloogia – osapooli rahuldavate lahendusteni. Ühetaolises ja kõikehõlmavas tüpoloogias nähti lahendust humanitaare ja folkloriste eriti vaevavale eksistentsiaalsele probleemile teisejärgulisusest loodusteatustega võrreldes positivistliku teadusliku maailmavaate kohaselt. Teadusliku täpsuse ja sarja ühtsuse saavutamise ettekäändel kulutati aega, lisaks koosolekutel raisatud närvirakkudele – VK ilmumises tekkis 44-aastane paus. Tüpoloogilise sõja lõppedes trükitud VK köited on ikkagi erisugused kogumikud, mille koostajad pole oma põhimõtteliselt positsioonidelt sammugi taganenud.
Battle between typologies in the postwar publication history of runo songs
Runo song, an early Estonian singing tradition is a symbolic representative genre for Estonian folklore, and the collection and publication of runo songs has been a cornerstone of Estonian folkloristics since the second half of the 19th century. When Jakob Hurt, one of the fathers of the Estonian national awakening and folklore collection effort, launched the series of publications called Vana Kannel (Old Psaltery), his aim was to return to the people their old texts, which had been saved from oblivion. He also took pains to ensure that the publication would have scholarly value for studying Estonian language and culture.
Even in the mid-20th century, under the Soviet occupation, publication of runo songs was a way of continuing collection and study of ancient folklore.
Regardless of the noble motives and public interest, the publication of runo songs was beset by problems. Even in Hurt’s own time, compilation of Vana Kannel was dogged by funding and workforce issues. These limitations also marked folklore studies in the independent Republic-era and Soviet-era Estonian folklore studies, along with squabbling between different schools of thought.
The leaders of postwar folklore research centres were all runo song scholars – Herbert Tampere at the Literary Museum, Ülo Tedre at the Institute of Language and Literature and Eduard Laugaste at the University of Tartu. All were capable folklorists who had different personalities, life courses and career models and who approached the study and publication of runo songs in differing, sometimes even opposing ways: a rift between a philological and ethnological approach.
There were great hopes for Vana Kannel, relaunched after the death of Stalin. An editorial board was convened but it became bogged down in disputes about details, the most serious one being about typology. The disputes reached such an impasse that the greater philological community had to intervene.
The discussions surrounding the publication of Vana Kannel triggered a wave of study of runo song typology and specific features of text, music and performance practices, which had great significance for terminological and theoretical development in Estonian folkloristics. At the same time, a series of folklore field work was organized in a number of Estonian regions, in the course of which invaluable audio recordings of runo songs were made.
Yet the disputes between typological schools were never resolved. The conflict was between thematic typology based on the philological school’s song texts versus the ethnological school’s functional typology based on song text, melody and context. A comprehensive typology was perceived as a way to address the concern – particularly troubling to humanists and folklorists – that the humanities and folklore studies were considered secondary to the natural sciences under a positivist worldview. Much time was spent on achieving scientific accuracy and consistency, and meetings also resulted in frayed nerves – resulting in a 44-year hiatus in the publication of Vana Kannel. The volumes printed after the end of the “typology war” are nevertheless distinct collections whose compilers did not retreat a single step from their principles.
Типологическая война: личности и идеологии в публикации рунических песен
Лийна Саарло
Руническая песня (regilaul) – старинная традиция, символизирующая эстонский фольклор.
Сбор и публикация этих песен стали краеугольным камнем эстонской фольклористики с момента ее зарождения во второй половине XIX века. Якоб Хурт, лидер национального движения и инициатор масштабной кампании по сбору фольклора, создавая серию «Vana kannel» (Старый каннель), стремился вернуть народу «старину», спасенную от забвения. В то же время он придавал изданию научное значение, чтобы оно служило источником для изучения эстонского языка и истории.
Даже в середине XX века, в условиях советской оккупации, публикация рунических песен оставалась предлогом для продолжения сбора и изучения архаичного фольклора. Однако, несмотря на общественный интерес и благородные идеи, издание «Vana kannel» на протяжении десятилетий сталкивалось с препятствиями. Уже во времена Хурта его подготовке мешали нехватка средств и кадров. Впоследствии с аналогичными проблемами, а также с конкуренцией разных исследовательских школ столкнулись издатели рунических песен как в независимой Эстонской Республике, так и в советский период.
Руководители послевоенных центров изучения фольклора были исследователями рунических песен: Херберт Тампере – в Литературном музее, Юло Тедре – в Институте языка и литературы, Эдуард Лаугасте – в Тартуском университете. Все они были талантливыми фольклористами, но отличались характером, жизненным путём и карьерой, а их подходы к изучению и публикации рунических песен нередко кардинально различались.
После смерти Сталина работа над «Vana kannel» возобновилась с большими надеждами и амбициозными планами. Однако подготовка серии застопорилась из-за бесконечных споров о деталях, особенно о типологии. Полемика достигла такой степени бесплодности, что потребовалось вмешательство филологического сообщества.
Обсуждение публикации «Vana kannel» стимулировало развитие эстонской фольклористики: начались активные исследования текстов, музыки и особенностей исполнения рунических песен, что способствовало формированию новой терминологии и теоретических подходов. В это же время проводились масштабные полевые экспедиции в различных регионах Эстонии, в ходе которых были сделаны ценные звукозаписи рунических песен.
Однако противостояние двух типологических школ – филологической (тематическая типология на основе текстов) и этнологической (функциональная типология, учитывающая текст, мелодику и контекст исполнения) – не привело к компромиссу. В поисках всеобъемлющей типологии фольклористы надеялись решить более глубокую, экзистенциальную проблему гуманитарных наук: их восприятие как второстепенных по сравнению с естественными науками в рамках позитивистского мировоззрения.
Под лозунгом научной точности и целостности серии были потрачены не только нервы участников бесконечных заседаний, но и десятки лет – работа над «Vana kannel» застопорилась на 44 года. Выпущенные после «типологической войны» тома так и остались самостоятельными сборниками, в которых авторы не поступились своими принципиальными позициями.
