Naiste rollist külakomide kaasaegses usuelus

Artikli avamiseks täies mahus vajuta paremas veerus asuvale nupule PDF.

Abstract

The Role of Women in the Contemporary Religious Life of Village Komis

О роли женщины в религиозной сельской жизни Коми

The Soviet period witnessed a nearly complete destruction of official religious structures in the Komi Republic. There was no longer a single Orthodox clergyman or working church in the Ust-Kulom raion in the post-war period. This in turn led to the rise in the importance of religious rituals in the household. The importance of the role of women in religious life also increased.
In spite of the fact that all of the people interviewed in the course of field work conducted in the Komi area over three years were born and raised in Soviet conditions, they are all – to a greater or lesser extent – encultured by the (folk) Orthodox belief. The primary ones responsible for this are mothers and grandmothers, along with other women of advanced age seen as authorities and matriarchs of a kind in religious matters.
Old religious women who administered religious rituals in the absence of priests are religious experts recognized by the community. Constituting unofficial religious experts, they are even regarded by some locals as holding a greater authority than an Orthodox priest.
As the current priest has been active in the Ust-Kulom church for only a short time, one of the most important tasks facing him is increasing the size of the congregation. For people to come to church in the first place, he is prepared to make a few concessions and changes. A component in the social strategy of the Russian Orthodox Church is to promote good relations between priest and congregation. Observance of certain traditions practiced by the local community – or at least tolerating them – can be a very important means of retaining clerical status and authority. This is the reason for the relatively low pressure exerted on non-canonical views of the Orthodox faith among the (female) members of the congregation. Add to this women’s position stemming from historical circumstances and they feel that they are quite free to decide which is best suited for them – proceeding from traditional knowledge or the priest’s teachings.
We can see a certain consistency between the religious and social roles of women (mother, grandmother, housewife). For women whose life revolves around caring for the children and the family, family-centred religion is typical. The qualities of being family centred, attending to and sensing responsibility for the welfare of loved ones are very characteristic of the religion and religious practice of Komi women. The women’s words indicate that they sense religion as a medium that allows them to have more control of developments involving family members, protect family members and ensure their well-being. On the other hand, women can feel that they are in a more vulnerable and weaker position compared to the men; and in such a state, religious belief can act as a certain compensatory and empowering mechanism.
Nor is the personal, emotional or even physical experience to be gained from religion unimportant for the women. Occasionally, women’s religious experiences exceed even the standards of religious fervour deemed suitable by the priest. Nevertheless, in general, women try to worship in a manner more or less in conformity to the standards prescribed by the priest.
Contemporary men’s religious behaviour takes a more concealed form compared to that of the women. On one hand, we can see real-life religious practice as a reason – it is mainly the women who are active in both public life and the household. On the other hand this is probably also related to expectations of gender roles – public display of deep religious belief is simply not considered masculine.
The religiousness of Komi women and men in the Ust-Kulom region vary to a noteworthy extent. Women’s religious belief is more in line with the official religious sanctions conveyed by the Orthodox priest – women attend church more diligently and pray more regularly. Women also take care of the religious aspects in the home. The more public nature of women’s religious behaviour means that they must manifest their belief to a greater extent. In the case of the more obscure religious conduct among men, it is harder to understand unequivocally who among the men is in fact religious. A conversation partner may sometimes express an atheistic preference, but in other situations, their conduct may leave a fairly devout impression.
It must be said that the trends in changes in religion in post-Soviet Komi village life remain fairly unclear. In the Ust-Kulom raion, the Russian Orthodox faith has fared better in restoring its official position, than other Christian denominations have done at disseminating themselves, but public religious life is generally still a sphere that encompasses a relatively small number of people. At the same time, the Komi women’s more public religious aspirations are in a certain sense in cultural balance with the more concealed and obscure manifestations among the men.

 Резюме Пирет Кооза
В советский период в Коми произошел почти полный развал религиозной структуры православия. В Усть-Куломском районе к послевоенному периоду не осталось ни одного православного священника и ни одной действующей церкви. Это в свою очередь повлекло за собой повышение важности домашних религиозный ритуалов. С этим связано и повышение роли женщин в религиозной жизни. 
Несмотря на то обстоятельство, что все интервьюированные  во время трёх лет экспедиций жители Коми родились и выросли в условиях советской власти,  они всё же, кто в большей, кто в меньшей мере, обращены в народное православие. За этим обстоятельством стоят главным образом мамы и бабушки, а также другие, имеющие высокое положение в общине и находящиеся в религиозных вопросах  в авторитете пожилые женщины. 
Верующие женщины старшего покаления, которые в отсутствии священников руководили исполнением необходимых религиозных ритуалов, являются и по сей день признанными общиной религиозными экспертами. Являясь неофициальными религиозными экспертами, они имеют среди местного населения более высокий авторитет в вопросах религии, чем православные священники.
Так как нынешний православный священник  в  Усть-Куломской церкви действовал пока непродолжительное время, его одной из основных задач является увеличение числа прихожан. Для того, чтобы люди вообще пришли в церковь, он готов и на некоторые уступки. Частью социальной стратегии русской православной церкви является содействие хорошим отношениям между священником и приходом. Выполнение некоторых традиций местного прихода или, по крайней мере, терпимость к ним может оказаться очень важным средством для сохранения статуса и власти.  Этим, несмотря на критику, вызвано слабое давление (женской) части общины на некоторые неканонические представления о православии. Так как к этому добавляется проистекающее из исторических обстоятельств положение дел, то женщины ощущают себя в праве сами решать, что им больше подходит, исходить ли из традиционных знаний, или из поучений священника.
Можно наблюдать некоторую преемственность в религиозных и социальных (мать, бабушка, хозяйка) ролях женщин. Женщинам, главной задачей которых является забота о детях и семье, свойственна семейственность религии. Семейственность, забота о делах ближних и чувство ответственности за это, наглядно характеризует и  веру женщин Коми, и их религиозную практику. Из рассказов женщин явствует, что они воспринимают веру как медиум, который позволяет им обладать более широким контролем над происходящим с членами семьи, защищать их и гарантировать им благополучие. С другой же стороны, женщины могут ощущать, что сами они, в сравнении с мужчинами, находятся в более незащищённом, слабом положении,  и посему вера действует как некоторое компенсирующее и придающее силы средство. 
При этом для женщин немаловажными являются и получаемые от религии личные эмоциональные или даже физические переживания. Религиозные переживания женщин в некоторых случаях даже превышают одобренный священником уровень религиозного приличия. Вообще-то женщины пытаются верить способом, который более или менее предписывается священником.
Нынешнее религиозное поведение мужчин остаётся в тени рассматриваемого в данном материале поведения женщин. С одной стороны, причиной этого можно считать реальную религиозную практику – как в общественной, так и в домашней сфере более активными являются в основном всё же женщины.  С другой стороны, это связано с представлением о гендерных ролях – глубокая публичная религиозность не считается признаком мужественности.
Религиозность мужчин и женщин Усть-Куломского района примечательно разнится. Религиозность женщин соответствует проповедуемым священником официальным требованиям веры – женщины чаще ходят в церковь и молятся регулярнее. Также женщины заботятся о домашней религиозной жизни. Публичность женской религиозной жизни означает и то, что они и должны свою веру больше манифестировать. При более скрытой вере мужчин сложнее понять и то, кто из них вообще верующий. Собеседник иногда может высказывать свои атеистические убеждения, однако в других обстоятельствах его поведение производит вполне религиозное впечатление. 
Следует признать, что тенденции религиозных изменений в послесоветской деревне Коми по сей день довольно-таки непонятны. В Усть-Куломском районе православие в плане восстановления своих позиций  хотя и было более успешным по сравнению с другими христианскими конфессиями,  однако публичная религиозность пока ещё охватывает относительно малую долю людей. При этом публичные религиозные устремления женщин Коми находятся в некотором культурном равновесии с более скрытыми и непонятными проявлениями мужской религиозности.